Ван Шу: «Устойчивая архитектура развилась в целое течение»

Беседу провела Чэнь Сяожун
ЮНЕСКО

В 2012 году вы стали первым китайским архитектором, удостоенным престижной Притцкеровской премии. Что значит для вас это достижение? Как бы вы охарактеризовали свой архитектурный стиль?

Притцкеровская премия вручается за вклад в развитие мировой архитектуры. В том факте, что она была присуждена мне, я вижу признание достижений китайских архитекторов и доказательство того, что они вышли за рамки имитации и выработали свой собственный, самобытный и современный архитектурный стиль. Этот момент стал поворотным и в истории самой премии, которая до тех пор присуждалась почти исключительно западным архитекторам.

В речи, произнесенной при вручении мне премии, говорилось об уникальном подходе и «присущем мне архитектурном языке». Цель этого языка — не отбросить наследие и традиции, а увязать их с нашей эпохой. Крайне важно стремиться к тому, чтобы традиционное зодчество оставалось актуальным и в современном мире. Центральными понятиями в моем архитектурном языке являются природа, память, слова (по-китайски 词句 или «цы цзюй»).

Вместе с вашей супругой Лу Вэньюй, с которой вы основали архитектурное бюро Amateur Architecture Studio (дословно «Студия любительской архитектуры»), вы спроектировали такие знаковые сооружения, как Музей искусств в Нинбо и Сяншаньский кампус Китайской академии искусств в Ханчжоу. Оба они построены из переработанных материалов. Как вы понимаете термин «устойчивая архитектура»?

Как правило, этот термин упоминается в контексте западной архитектуры. Однако в традиционном зодчестве Китая важное место отводится переработке и возобновляемым ресурсам: естественной вентиляции здания, использованию дождевой воды, поддержанию температурного режима и оптимизации освещения. Приоритетом является гармоничное сосуществование обитателей дома с окружающей средой.

Из концепции отдельных зданий устойчивая архитектура развилась в целое течение, приверженцы которого в последние годы все чаще получают международное признание. Например, в 2007 году в Париже мне была присуждена Всемирная премия в области устойчивой архитектуры (англ. Global Award for Sustainable Architecture).

В Китае начиная с 2000-х годов устойчивости уделяется все больше внимания в архитектурных проектах. Одним из ярких примеров таких проектов может послужить спроектированный мной Сяншаньский кампус Китайской академии искусств в городе Ханчжоу. Это не просто здание, а целый архитектурный ансамбль, который гармонично вписывается в городскую среду и представляет собой попытку решить ряд типичных для города проблем. В 2021 году он вошел в список 25 наиболее примечательных архитектурных сооружений послевоенного периода, публикуемый газетой «Нью-Йорк Таймс».

Что вы можете сказать об устойчивой архитектуре в Китае?

Китай, где роль строительной отрасли в экономике очень велика, обладает большим потенциалом в этой области. Более того, я убежден, что в XXI веке самый весомый вклад Китая в устойчивое развитие будет связан именно со строительством. Напомним, что более 50 % традиционных китайских домов составляют глинобитные постройки. Архитекторы должны черпать вдохновение в богатой традиционной культуре и на ее основе формировать собственный самобытный подход.

Расскажите о вашем сотрудничестве с Международным центром глинобитного зодчества CRAterre, который является партнером ЮНЕСКО?

В начале 2000-х годов мне довелось увидеть здание часовни Примирения в Берлине, построенное центром CRAterre из самана, и я был поражен его новаторской конструкцией. Когда в 2010 году я посетил центр во Франции и пообщался с его сотрудниками, я узнал, что они, при содействии ЮНЕСКО, уже 30 лет углубленно изучают новые технологии глинобитного строительства. Это стало для меня настоящим озарением.

В 2011 году центр помог нам открыть нашу собственную лабораторию и оказал нам ценную техническую поддержку. В 2013 году я спроектировал и руководил строительством масштабного глинобитного сооружения площадью 9 000 м² в Сяншаньском кампусе в Ханчжоу. Его возведение было важнейшим достижением: оно стало самой большой на тот момент глинобитной постройкой во всей Азии. Недавно, в 2022 году, завершилось строительство моего последнего проекта — здания Национальных архивов публикаций и произведений культуры, тоже в Ханчжоу, в котором также применялись глинобитные технологии.

Вы выступаете за критический регионализм в архитектуре. В чем заключается этот подход?

Критический регионализм появился в Европе в конце 1970-х годов в ответ на все большее проникновение в архитектуру научных методов и новых технологий. В эпоху модернизации этот подход нанес существенный ущерб культуре местного и коренного населения во всем мире. Сегодня, в свете устойчивого развития, нам следует пересмотреть концепцию «регионализма», усилить его потенциал к критике и придать ему жизнестойкость. Своей работой я стремлюсь внести ощутимый вклад в этом направлении на международном уровне.

Критический регионализм не ограничивается воспроизведением элементов прошлого; он ставит целью добиться гармоничного сосуществования традиционной и современной культур. Это подразумевает использование как традиционных ремесленных техник, в том числе в рамках масштабных архитектурных проектов, так и инновационных технологий. 

Как вам удалось добиться всемирной известности?

Еще в детстве я познакомился с искусством каллиграфии, и это заложило основы для моего неугасающего интереса к китайской эстетической традиции. Когда я начал заниматься архитектурой, мне открылись неограниченные возможности для экспериментов с ее принципами. На втором курсе университета я прочитал два основополагающих текста, которые произвели на меня глубокое впечатление своим критическим взглядом: «К архитектуре» швейцарского архитектора Ле Корбюзье (1923) и «Манифест Баухауса» (1919).

Кроме того, я много изучал народное зодчество. В 1990-е годы мои нестандартные идеи нередко встречали сопротивление, преграждая мне путь к большим архитектурным проектам. Мне приходилось работать над более скромными проектами, но зато это позволило мне сотрудничать с квалифицированными ремесленниками и настоящими мастерами, в совершенстве владеющими традиционными техниками, — а такой ценный опыт редко можно получить в крупных архитектурных бюро. Я твердо верю, что для того, чтобы добиться изменений на мировом уровне, я должен сохранять близость к китайской культуре и сделать ее краеугольным камнем своих архитектурных проектов.